Следите за нашими новостями!
 
 
Наш сайт подключен к Orphus.
Если вы заметили опечатку, выделите слово и нажмите Ctrl+Enter. Спасибо!
 


Излишек при монополистическом капитализме и империалистическая рента

Редакционный комментарий “Monthly Review”: С пятидесятых годов Самир Амин проводил последовательную критику капиталистической системы, начиная со знаменательного исследования 1957 года «Накопление капитала в мировом масштабе» и вплоть до последних важных работ, среди которых особенно выделяется «Закон глобальной стоимости». В публикуемой статье он объясняет влияние, оказанное на его подход книгой Барана и Суизи «Монополистический капитал», связывая «излишек» (Амин относит к нему все остаточные доходы/расходы в системе национальных счетов сверх инвестированной прибыли и заработной платы) с империалистической рентой. Чтобы облегчить понимание его анализа, мы добавили две сноски, разъясняющие приводимые им расчёты.

Пол Баран и Пол Суизи дерзнули — и оказались способны — продолжить работу, которую начал Маркс. Они отталкивались от тезиса о присущей капитализму тенденции к повышению стоимости рабочей силы (зарплаты) только до отметки ниже уровня роста производительности общественного труда. И сделали вывод, что диспропорция, проистекающая из этого зазора, приведёт к стагнации в отсутствие рационально организованных способов поглощения сверхприбылей, возникающих благодаря названной тенденции.

Это наблюдение стало отправной точкой для нового толкования понятия «излишка»{I}. Баран впоследствии расширил марксов анализ динамики накопления капитала, данный во втором томе «Капитала» и ограниченный двумя подразделениями: производством средств производства и производством предметов потребления («Капитал», т. II, кн. вторая, отд. 3, гл. 20, пар. II. — «Скепсис»). Он ввёл третье подразделение, поглощение излишка.

Я всегда считал этот смелый приём решающим вкладом в творческое применение марксовой мысли. Баран и Суизи дерзнули и оказались способны не только «оттолкнуться от Маркса», но и, в отличие от многих других марксистов, отказались ограничиваться исключительно толкованием его текстов [применительно к современной ситуации].

Что касается меня самого, я полностью принимаю этот важный вклад Барана и Суизи и хотел бы в нижеследующем скромном материале для специального выпуска “Monthly Review”, посвящённого чествованию их трудов{II}, привести «количественные показатели», меру этого излишка.

Мера излишка

Излишек, о котором идёт речь — результат роста производительности общественного труда выше стоимости рабочей силы. Давайте предположим для примера, что коэффициент роста производительности общественного труда составляет около 4,5% в год, чего достаточно для удвоения чистого продукта примерно за пятнадцать лет в соответствии с предполагаемым средним сроком службы основного оборудования. Подразделение I составляют средства производства, эквивалентные инвестированной прибыли, а подразделение II — потребительские товары, эквивалентные зарплатам.

Для упрощения доказательства предположим, что органическое строение{III} и коэффициент роста производительности труда неизменны для обоих подразделений. Если мы допустим изменчивость этих параметров, нам придётся применять алгебраическую формулу, что несложно сделать, — но это может затруднить понимание для «гуманитариев». Тем более учёт подобных нюансов ничего не изменит в конечных выводах из модели, — которая так или иначе показывает, что реальные зарплаты отстают от чистого продукта.

Предположим, что в среднем на длительном отрезке реальные зарплаты будут расти где-то на 2,5% в год и за пятнадцать лет с небольшим увеличатся на 40%. В итоге мы получим изменения ключевых показателей модели по следующей схеме (цифры округлены):

Таблица 1. Накопление и подразделение III (излишек)

Год

Чистая прибыль

Подр. I

Подр. II

Подр. III

1

100

50

50

0

15

200

70

70

60

30

400

100

100

200

45

800

140

140

520

{

За полвека нормальной и непрерывной эволюции такой системы в излишек (который определяет размер подразделения III относительно чистой прибыли, в свою очередь представляющей собой сумму зарплат, реинвестированной прибыли и излишка) превращается две трети продукта, что примерно эквивалентно ВВП[1].

Изменения, показанные выше, в действительности и происходили на протяжении XX века в «развитых» центрах мирового капитализма (триада США/Европа/Япония). Уже Кейнс отмечал, что зрелый капитализм подвержен скрытой тяге к постоянной стагнации. Но он не объяснил её, поскольку этого нельзя было сделать, не взяв в расчёт смену «классической» конкурентной модели монополистическим капитализмом. В результате его версия свелась к тавтологии: причиной стагнации является падение (необъяснимое) предельной производительности капитала или ожидаемой прибыли от новых инвестиций (даже ниже сильнейшего предпочтения ликвидности{IV}). Баран и Суизи, напротив, превосходно объяснили и тягу к стагнации, и способы её преодоления. Они раскрыли тайны современного капитализма.

Поначалу, то есть до Первой мировой войны, излишек на практике не превышал объёма расходов государственного бюджета, финансировавшихся из налоговых поступлений, то есть составлял самое большее 10-15% ВВП. Эти расходы шли на державные нужды (на государственный аппарат, полицию и вооружённые силы), на некоторые общественные (образование и здравоохранение) и на устройство элементов инфраструктуры (дорог и мостов, портов и железнодорожных линий).

Анализ элементов, соответствующих понятию излишка, показывает разнообразие законов, управляющих этими элементами. Марксовым подразделениям I и II в масштабе национальных счетов примерно соответствуют секторы{V} экономики, определяемые как «первичный» (сельское хозяйство и добывающая промышленность) и «вторичный» (промышленное производство), и некоторое количество так называемых «третичных» отраслей, о которых трудно судить по статистике, на них не рассчитанной (хотя присвоенный им статус, в общем-то, имеет смысл). На результат подразделений I и II косвенно также работают такие сферы, как транспортировка оборудования, сырья и готовой продукции, торговля этой продукцией, расходы на управление финансовыми институтами, необходимыми для обслуживания обоих подразделений. Нижеследующие же направления ни прямо, ни косвенно не участвуют в деятельности подразделений, и поэтому должны быть отнесены к области излишка: государственный аппарат, социальные расходы и дотации (на образование, здравоохранение, соцзащиту, пенсии и льготы по старости), услуги, связанные с «торговыми издержками» (реклама), и коммунально-бытовые услуги, оплачиваемые из личных доходов (включая обеспечение жильём).

То, что «услуги», предоставляемые государственными или частными организациями, смешиваются в национальных счетах в графе «третичная деятельность» (с возможностью выделения из них нового, «четверичного», сектора), само по себе ещё не означает их принадлежности к подразделению III (к излишку). Но факт остаётся фактом: объём «третичного» сектора в развитых странах центра (как и во многих периферийных странах, хотя этот вопрос — он иного рода — мы в данном случае не затрагиваем) значительно превышает объёмы первичного и вторичного секторов. Более того, сумма налогов и обязательных отчислений в этих странах равняется или превышает 40% их ВВП. Призывы некоторых идеологов правого фундаментализма к «облегчению» этого фискального бремени являются чистой демагогией: капитализм больше не может иначе. В действительности любое возможное снижение налогов для «богатых» возможно только за счёт более тяжкого налогообложения «бедных».

Таким образом, мы не совершим серьёзной ошибки, если скажем, что на излишек (подразделение III) приходится половина ВВП, — иными словами, с XIX века по первое десятилетие XXI века он вырос с 10% до 50%. Соответственно, если во времена Маркса ограничение анализа подразделениями I и II было оправдано, сегодня это уже не так. Баран, Суизи и Магдофф{VI} обогатили марксистскую мысль, обратив внимание на подразделение III (и связанную с ним идею излишка в том виде, который рассматривается здесь), и это имеет решающее значение. Я нахожу прискорбным тот факт, что большинство теоретиков современного марксизма всё ещё считают данную концепцию сомнительной.

Лишний раз подчеркну: не все элементы излишка следует «обвинять» в бесполезности или паразитизме. Вовсе нет! Напротив, рост значительной части расходов, связанных с подразделением III, стоит поддерживать. На более высокой ступени развития человеческой цивилизации ещё большее значение приобретут расходы на такие дела, как образование, здравоохранение, социальная защита, пенсионное обеспечение, да и прочие социальные «услуги», связанные с демократическими альтернативами рыночной структуризации общества, — например, общественный транспорт и жилфонд. С другой стороны, некоторые элементы, составляющие подразделение III — как, скажем, «торговые издержки», фантастически выросшие в XX веке, — имеют очевидно паразитическую природу, и довольно быстро были разоблачены в этом смысле некоторыми недооцененными экономистами, вроде Джоан Робинсон{VII}. Такой же паразитической природой обладают некоторые сферы государственных и частных расходов: военно-промышленный комплекс, охранные и юридические службы. Часть подразделения III, бесспорно, состоит (или уже уместно сказать «состояла»?) из расходов на улучшение жизни рабочих, дополняя их зарплаты (здравоохранение, пособие по безработице, пенсии). Но ведь эти преимущества, завоёванные трудящимися классами в напряжённой борьбе, в последние три десятилетия оказались под вопросом; некоторые были безжалостно урезаны, другие перешли из-под государственной ответственности (что отвечало принципу социальной солидарности) в частное управление, и теперь якобы «свободно предоставляются на договорных условиях» в соответствии с «правами личности». Этот способ управления, преобладающий в Соединённых Штатах и обосновывающийся в Европе, открывает дополнительные и весьма доходные способы для инвестиции излишка.

Ясно, что при капитализме все эти способы использования ВВП — «полезные» или нет — выполняют одну функцию: поддержать накопление несмотря на всё более явную недостаточность трудовых доходов. Сверх того, непрерывная борьба за перевод многих базовых составляющих подразделения III из-под государственного управления в частное открывает перед капиталом дополнительные возможности «получить прибыль» (и тем самым увеличить объём излишка!). Частное здравоохранение говорит нам, что «если уж о больных надо заботиться, то эту заботу следует прежде всего сделать прибыльной (для частных клиник, лабораторий, производителей лекарств и страховых компаний)»!

Моя оценка роли подразделения III в поглощении излишка соответствует духу первопроходческой работы Барана и Суизи. Из вышеизложенного неизбежно следует, что огромная часть деятельности, осуществляемой на таких условиях, является паразитической, раздувает ВВП и одновременно радикально снижает его значение в качестве показателя реального «благосостояния» общества.

Этому подходу противостоит современная мода объяснять быстрый рост данного подразделения трансформацией капитализма, его переходом из «индустриальной эпохи» на новый уровень — к «экономике знаний». Так бесконечное стремление капитала к обращению обретает новое оправдание. Выражение «капитализм знаний» — просто оксюморон. Экономика завтрашнего дня, социалистическая экономика, — вот что будет настоящей «экономикой знаний»: капитализм таковой никогда не станет. Фантазии о том, что развитие производительных сил само по себе выстраивает — в рамках капитализма — экономику будущего, как нас стараются убедить Антонио Негри и его последователи, — только кажутся имеющими отношение к действительности. На самом деле обращение капитала, неизбежно основанное на угнетении труда, уничтожает прогрессивную сторону этого развития. За этот счёт и растёт подразделение III, призванное поглощать излишек, неотделимый от монополистического капитализма.

Мы не должны смешивать нынешнюю реальность (капитализм) с фантазиями о будущем (социализме). Социализм — это не более приемлемая форма капитализма, делающая то же, но лучше и с более справедливым распределением прибыли. Руководящая парадигма социализма — управление непосредственным производством потребительных ценностей на благо общества — прямо связана с полноценным осуществлением некоторых расходов, которые сегодня, при капитализме, лишь участвуют в основной капиталистической задаче — поглощении излишка.

Порядок величины империалистической ренты

Глобальное устройство капитализма неотделимо от империалистической эксплуатации подчинённой периферии господствующими центрами. При монополистическом капитализме эта эксплуатация принимает форму монополистической ренты (говоря обычным современным языком, сверхприбыли транснациональных корпораций), которая в общем и целом является империалистической рентой.

В предположениях, которые я выдвинул, формулируя положения глобализированного закона стоимости (см. мою работу «Закон глобальной стоимости»), мной показана вся важность этой ренты. Здесь я бы хотел представить соображение о её количественных характеристиках при капитализме всепроникающих монополий и связать её влияние с воздействием поглощения излишка.

Порядок величины измеримой части империалистической ренты — результата разницы цен на рабочую силу одинаковой производительности — очевидно огромен. Чтобы дать представление об этом порядке, предположим разделение мирового валового продукта следующим образом: две трети — центрам (20% мирового населения) и одна треть — периферии (80% мирового населения). Допустим, что коэффициент роста валового продукта составляет 4,5% в год как для центров, так и для периферии, а зарплаты растут на 3,5% в центрах и абсолютно стагнируют (демонстрируют нулевой рост) на периферии. Через пятнадцать лет развития этой модели мы придём к результатам, показанным в следующей таблице:

Таблица 2. Излишек (подразделение III) и империалистическая рента

 

Центры

Периферия

Мир

Год 1

 

 

 

Валовой продукт

66

33

100

Зарплаты

33

17

50

Прибыли

33

17

50

 

Год 15

 

 

 

Валовой продукт

132

68

200

Зарплаты

56

17

73

Прибыли

56

17

73

Подразделение III

20

20

Империалистическая рента

34

34

Конечно, объём этой империалистической ренты, который, похоже, составляет порядка половины валового внутреннего продукта стран периферии, или 17% мирового валового продукта и 25% ВВП стран центра, частично скрывается за счёт обменных курсов. Вот хорошо известный вопрос, который заставляет усомниться в точности международных сравнений: значение ВВП разных стран следует сравнивать с учётом рыночных обменных курсов валют или по курсам, отражающим паритет покупательных способностей? К тому же рента — это не перетекание прибылей в центры без остатка. То, что правящие классы периферии удерживают часть этой ренты, является условием их согласия с «правилами глобальной игры». Однако остаётся фактом, что материальные выгоды, извлекаемые из этой ренты и поддерживающие не только мировое господство капитала, но и сытые общества стран центра, более чем значительны[2].

В дополнение к измеримым преимуществам, связанным с неравными расценками на рабочую силу, существуют другие, неизмеримые, но не менее важные, основанные на исключительном доступе к материальным ресурсам планеты, исключительных правах на технологии и контроле за мировой финансовой системой.

Доля империалистической ренты, которая переносится из периферии в центры, в свою очередь, подтверждает глобальный дисбаланс, на который указывал Баран, и является дополнительной причиной разбухания излишка, требующего поглощения. Контраст между вялым ростом в центрах (Соединённые Штаты, Европа, Япония) и быстрым подъёмом в растущих экономиках периферии, наблюдаемый ходе текущей фазы кризиса, может быть понят только в рамках комплексного анализа, связывающего изучение способов поглощения излишка и изучение способов извлечения империалистической ренты.

Перевод Дмитрия Косякова и Дмитрия Субботина
Опубликовано в “Monthly Review”, Volume 64, Issue 03, July-August 2012
[Электронная публикация на английском языке].


По этой теме читайте также:


Комментарии «Скепсиса»

I. См. прим. I к: П Баран, «Политическая экономия роста», гл. 2.

II. Статья опубликована в том же выпуске, что и П. Баран, П. Суизи, «Некоторые теоретические выводы (глава, не вошедшая в «Монополистический капитал»)»

III. Органическое строение капитала по Марксу — соотношение постоянного капитала (затрачиваемого на средства производства и совпадающего по стоимости с продуктом производства) и переменного капитала (затрачиваемого на рабочую силу, которая производит стоимость с излишком по сравнению со стоимостью этого капитала — прибавочную стоимость).

IV. Ликвидность — степень лёгкости, с которой один актив может быть обменен на другой с сохранением рыночной стоимости. В теории Кейнса предпочтение ликвидности — это показатель уровня спроса на «живые» деньги как актив с крайне высокой ликвидностью, уровень востребованности денег в качестве универсально эффективного обменного средства. Высокое п.л. означает стремление владеть как можно большими суммами денег, чтобы приобретать требуемое в любой момент, низкое же — стремление владеть активами (прежде всего ценными бумагами, но не только), способными принести гарантированный значительный доход в процентах в будущем (что не свойственно деньгам как таковым). Амин иронизирует над тем, что стагнация экономики по Кейнсу является следствием скопления и придерживания денег, чтобы всегда иметь под рукой их запас на разные случаи, — тогда как это, собственно, симптом стагнации.

V. Согласно трёхсекторной «модели Кларка — Фишера».

VI. Гарри Магдофф (1913-2006) — марксистский учёный и публицист, один из главных участников работы над обновлённой марксистской теорией империализма, начавшейся в 1960-е гг.; написал целый ряд книг в соавторстве со Суизи и входил в редакцию “Monthly Review”.

VII. Джоан Вайолет Робинсон (1903-1983) — английский экономист, сторонница и разработчица кейнсианской модели экономики, при этом много сделавшая для популяризации подхода Маркса; противница неолиберализма.

VIII. Буквально по Марксу — прибавочная стоимость, поделённая на переменный капитал, или прибавочный труд, поделённый на труд необходимый («Капитал», т. I, кн. первая, отд. 3, гл. 7, пар. 1).

IX. См. прим. 8 к приложению 1 к: П Баран, «Политическая экономия роста»

X. https://monthlyreview.org/2012/07/01/a-missing-chapter.... Небольшой вступительный фрагмент этой статьи переведён «Скепсисом» в качестве сопровождения публикации: П. Баран, П. Суизи, «Некоторые теоретические выводы (глава, не вошедшая в «Монополистический капитал»)».


Примечания редакции “Monthly Rewiew”

1. В своей первой таблице Амин допускает, что цены пропорциональны стоимости рабочей силы, то есть что органическое строение капитала одинаково во всей экономической системе, и что степень эксплуатации (прибыль, поделённая на зарплаты{VIII}) также одинакова. Если бы рынки были конкурентными, то, согласно стандартам неоклассической экономической теории{IX}, зарплаты росли бы с той же скоростью, что и производительность труда. В таком случае в рамках модели Амина зарплаты росли бы с коэффициентом 4,5%, то есть с той же скоростью, которую он предположил для производительности. Однако он считает, как и Баран со Суизи (см. первую в этом номере статью Джона Беллами Фостера, где объясняется, почему{X}), что в условиях монополистического капитализма уровень заработной платы растёт меньше, чем производительность (если не принимать в расчёт борьбу трудящихся, которая может заставить пойти на повышение зарплат). Это означает, что разрыв между общественным валовым производством и зарплатами становится всё больше, что и отражено в цифре излишка в третьей колонке таблицы. Данный излишек должен поглощаться экономикой во избежание стагнации.

2. Во второй таблице Амин расширяет анализ излишка в мировой экономике. Здесь монополистический капитал в состоянии перемещаться по планете и использовать свою экономическую и политическую власть, чтобы платить рабочим на периферии глобального капитализма заметно меньшие зарплаты, чем в центре, несмотря на их одинаковую производительность. В целях большей наглядности автор допускает, что зарплаты на периферии не растут вообще. Из этого следует необычайный рост излишка на периферии, большая часть которого выкачивается в виде империалистической ренты и в основном оседает в центре благодаря транснациональным корпорациям. Сверхприбыли (основанные не сверхэксплуатации наёмного труда) затем должны быть поглощены, что, вероятно, ещё более затрудняет преодоление тяги к стагнации, которую описывали Баран и Суизи.

Имя
Email
Отзыв
 
Спецпроекты
Варлам Шаламов
Хиросима
 
 
«Валерий Легасов: Высвечено Чернобылем. История Чернобыльской катастрофы в записях академика Легасова и современной интерпретации» (М.: АСТ, 2020)
Александр Воронский
«За живой и мёртвой водой»
«“Закон сопротивления распаду”». Сборник шаламовской конференции — 2017