Следите за нашими новостями!
 
 
Наш сайт подключен к Orphus.
Если вы заметили опечатку, выделите слово и нажмите Ctrl+Enter. Спасибо!
 


Предыдущая | Содержание | Следующая

«Как нам обустроить Россию?»

В своем ответе И. Силаеву А. И. Солженицын упоминал только что законченную им статью «Как нам обустроить Россию»(* Имеются сведения, что незадолго до смерти Д. Н. Панина из-под его пера вышла подобная же работа, которая называлась «Как нам наладить Россию?» Было бы интересно выяснить, что совпадало во взглядах ее автора и взглядах А. И. Солженицына, в чем они расходились.) и ненавязчиво выразил желание опубликовать ее в Советском Союзе. На следующий же день «Комсомольская правда» предложила ему свои страницы [1]. Через некоторое время Н. А. Струве отправил текст статьи В. М. Борисову, а он — в редакцию газеты. Причем Александр Исаевич поставил условие, чтобы 18 сентября статья была опубликована в «Комсомольской правде», а затем в «Литературной газете» [2], что и было сделано. Ее суммарный тираж составил 27 млн. экземпляров [3].

Статья А. И. Солженицына появилась очень кстати.

К этому времени все попытки поставить перед М. С. Гобачевым вопрос о выработке программы действий советского правительства в национальном вопросе были им торпедированы [4]. В то же время проводилась целенаправленная политика перераспределения доходов в пользу союзных республик и сокращения доходов, поступавших в союзный бюджет, в результате чего происходило возрастание его дефицита [5]. Этим самым осуществлялось сознательное ослабление позиций союзного правительства и вводились в действие центробежные силы, которые уже в 1990 г. стали создавать угрозу целостности Советского Союза.

Когда необходимые предпосылки были созданы, на повестку дня был поставлен вопрос о суверенитете союзных республик.

«Самый первой такой шаг, — пишет В. Г. Сироткин, — сделала Грузия — 9 марта 1990 г. Затем о своем суверенитете заявили все три прибалтийские республики — Литва (11 марта), Эстония (30 марта), Латвия (4 мая)».

12 июня за ними последовала РСФСР, после чего «этот процесс пошел как обвал: Узбекистан (20 июня), Молдавия (23 июня), Украина (16 июля), Белоруссия (27 июля)» [6].

В этих условиях и появилась статья А. И. Солженицына «Как нам обустроить Россию». Начиналась она словами: «Часы коммунизма — свое отбили. Но бетонная постройка его еще не рухнула. И как бы нам, вместо освобождения, не расплющиться под его развалинами» [7]. Тому, как избежать этого, и были посвящены «посильные соображения» автора.

Нарисовав страшную картину 70-летнего существования Советской власти, констатировав тяжелое, болезненное состояние советского общества, А. И. Солженицын писал:

«…Берясь предположить, какие-то шаги по нашему выздоровлению и устройству, мы вынуждены начинать не со сверлящих язв, не с изводящих страданий — но с ответа: а как будет с нациями? В каких географических границах мы будем лечиться или умирать? А потом — уже о лечении» [8].

Сравнивая в этом отношении СССР в большой коммунальной квартирой и подчеркивая, что «во многих окраинных республиках центробежные силы так разогнанны, что не остановить их без насилия и крови», Александр Исаевич предлагал начать с ликвидации СССР и создания на его руинах славянского государства, в состав которого вошли бы Белоруссия, большая часть Казахстана, Россия и Украина [9].

Оставляя в стороне неудачное сравнение с коммунальной квартирой (правильнее сравнивать Советский Союз с общежитием), правомерно было бы задать автору статьи вопрос: если его «посильные соображения» действительно были направлены на то, чтобы облагодетельствовать народ, то почему он не поставил вопрос о необходимости выслушать его мнение. Ведь даже самый квалифицированный врач прежде чем поставить диагноз и предложить лечение, обязательно выслушает больного. Единственный способ услышать голос нации — референдум. Поэтому если А. И. Солженицын действительно желал избежать «насилия и крови» и если он был уверен в правильности своего диагноза, он должен был предложить вынесение своих идей на общенародный референдум. Между тем его предложения сводились к тому, чтобы решить судьбу народов за их спиной.

Сколько грязи и лжи было вылито на большевиков за признание ими права наций на самоопределение. Однако защищая это право, В. И. Ленин в свое время специально подчеркивал, что возглавляемая им партия не ставит перед собою цели разрушения российской государственности, точно также как признание права на развод не означает отказа от семьи и направлено лишь на замену вынужденного брака свободным [10].

Однако, по сути дела перенимая большевистскую идею права наций на самоопределение, А. И. Солженицын даже не ставил вопроса о необходимости создания на основе СССР действительно свободного и добровольного союза государств. Более того, он прямо заявлял, если отдельные союзные республики не пожелают выходить из состава СССР, Россия должна сделать это одна. Поэтому его программа обустройства России по существу представляла собою программу расчленения нашей страны. И это в условиях, когда на Западе интеграционные процессы привели к созданию единой Европы. Более того, А. И. Солженицын прямо писал, что мы должны признать утопией возможность «восстановить государственную мощь и внешнее величие прежней России» [11]. И это слова патриота? Значит, не на возрождение России была направлена его программа.

С чего же он предлагал начать решение данного вопроса? С объявления независимости отдельных советских республик. А если они не пожелают этого, «объявить о нашем отделении» [12], после чего «должны засесть за работу комиссии экспертов всех сторон» и решить не только вопрос о границах, но и «как наладится безболезненная разъемка народных хозяйств или установление торгового обмена и промышленного сотрудничества на независимой основе». «…Вся эта разборка может занять несколько лет» [13].

Итак, с одной стороны, Александр Исаевич осознавал, что «развод» не может быть моментальным, что он должен занять не один год, с другой стороны, предлагал начать с объявления независимости. Понимал ли он, к чему это должно было повести?

Провозглашение независимости отдельных республик означало, что с этого момента должны были прекратить действие все общесоюзные структуры: единая армия, единое ведомство внешней торговли, единые Государственный банк и Внешторгбанк, единая таможенная служба и т. д. В таких условиях должны были измениться не только взаимоотношения между отдельными республиками, но — и это самое главное — их взаимоотношения с внешним миром.

Если в 1990 г. 15 республик в составе Советского Союза представляли силу, с которой продолжали считаться ведущие мировые державы, то каждая отдельная республика и даже союз четырех славянских республик сразу же теряли прежнюю защищенность и становились менее конкурентноспособными на мировом рынке. А это создавало угрозу как товарной, так и валютной интервенции, которые могли иметь лишь одно следствие — банкротство экономики новорожденных независимых государств, превращение их в добычу иностранного капитала.

Нетрудно было предвидеть и то, что уничтожение одним росчерком пера общесоюзных структур делало неизбежным разрушение прежней экономической системы, элементами которой являлись отдельные республики. А разрушение системы или же хотя бы ее паралич неизбежно должны были повести к банкротству отдельных предприятий и всей экономики бывших союзных республик.

Если бы А. И. Солженицын действительно стремился придать разводу безболезненный характер, то прежде всего он должен был предложить переходный период в течение которого следовало произвести поэтапное расширение прав отдельных республик, которые приобретали бы самостоятельность только тогда, когда решались бы все спорные вопросы и создавались новые структуры, которые позволяли более или менее цивилизованно осуществить перестройку как межреспубликанских, так и внешних отношений.

Может быть А. И. Солженицын не понимал этого? Вот как рисовал он решение данного вопроса четверть века до этого среди тех, кому доверял:

«…Либеральные русские люди не понимают, что надо расставаться с республиками… Я им говорю, что Украина — все, должно отойти. — „Нет, нет“. „Ну, Украина — спорный вопрос. О правобережной, безусловно, разговаривать даже не о чем, пусть идет. А в левобережной по областям надо делать плебисцит и разделить по количеству населения. Но какой разговор — Закавказье, Прибалтика! В первый же день хотите — кто куда хочет, ради бога! Только решите вопрос по финансовым расчетам. Что нам предстоит? Это будет ужас, если начнется развал у нас на Западе, да еще совместно с центральным! Я вообще не знаю, что будет. Полный развал“» [14].

Предлагаемая А. И. Солженицыным программа обустройства России не исчерпывалась расчленением СССР. Она включала в себя такие меры как а) отказ от сфер влияния, прежде всего в Восточной Европе, б) прекращение разработки новых видов наступательного оружия, в) свертывание дорогостоящих космических программ, г) сохранение сильной центральной власти при расширении прав местной власти (возрождение земства), д) упразднение всеобщего, равного, прямого и тайного голосвания, е) ликвидация КПСС, ж) запрещение партиям участвовать в выборах, з) сокращение на четыре пятых управленческого аппарата, и) упразднение КГБ, к) переход к рыночной экономике, л) разгосударствление собственности, м) приватизация земли, н) возрождение православной церкви, о) самоограничение [15].

О значении отказа СССР от сфер влияния за рубежом уже говорилось.

Гонка вооружений к середине 80-х действительно стала для нашей страны непосильной, но отказ от участия в ней, а также свертывание космических программ, как предлагал А. И. Солженицын, «в одночас» должены были бы привести к параличу целых отраслей отечественной экономики, представляших собою так называемый ВПК (военно-промышленный комплекс).

Существующая система выборов не является идеальной, но при всех ее недостатках она, с одной стороны, позволяет уловить общественные настроения, с другой — измерить силу противоборстующих финасово-промышленных группировок.

Политические партии — неотъемлемый элемент буржуазного общества. Поэтому отстранение их от участия в выборах — невозможно.

Можно по-разному относиться к КГБ. Я, например, переименовал бы его в Отдельный корпус жандармов или же Департамент полиции, чтобы ни у кого не было иллюзий относительно функций этого учреждения. Однако спецслужбы есть во всех странах, и ни одна страна не может позволить себе роскоши существовать без них. Поэтому упразднение КГБ (а в статье А. И. Солженицына речь идет не о реформировании, а именно об упразднении) означало бы одностороннее разоружение страны перед внешней опасностью.

Расширение элементов рыночного хозяйства было необходимо. Но почему его нельзя было совместить с государственной экономикой посредством перевода государственных предприятий на полный хозяйственный расчет, допускающий банкротство убыточных предприятий. Можно понять предложение о их приватизации. Но разве отвечала интересам государства приватизация рентабельных предприятий? Почему нужно было приватизировать транспорт, флот, леса, воды, недра и так далее? Почему необходимо было разрушить колхозы и совхозы и нельзя было превратить их в действительно кооперативные объединения, паевые товарищества или же акционерные предприятия?

При чтении этой статьи складывается впечатление, что перед нами или человек, абсолютно непонимающий реального мира и прячущийся за рассуждениями о боге, или же человек, сознательно толкавший страну в пропасть. Поскольку в это время все полиграфические мощности были в руках государства, то публикация статьи «Как нам обустроить Россию» представляла собою спланированную и профинансированную правительством идеологическую акцию, которая должна была подготовить общественное мнение к ликвидации СССР и будущим ельцинским реформам. Если сопоставить программу обустройства России, предложенную А. И. Солженицыным с программой межрегиональной группы, нетрудно заметить, что многие ее положения полностью совпадали. В частности, именно в это время идею создания Союза четырех республик (Белоруссия, Казахстан, Россия, Украина) предлагал один из ее лидеров, ставший затем президентом Российской Федерации Б. Н. Ельцин [16]. Получается, что А. И. Солженицын выступал в качестве рупора тех самых сил, которые стояли за спиной Б. Н. Ельцина. Таким образом «авторитарист» А. И. Солженицын встал в один строй с наиболее радикально настроенными «плюралистами» для достижения общей цели — не только уничтожения советского политического режима, именуемого им коммунистическим, но и ликвидации советской «империи». Солженицынская статья положила начало открытой дискуссии вокруг вопроса о будущей судьбе Советского Союза. А 17 марта 1991 г. он был вынесен на общенародный референдум. Сколько усилий потратили наши «демократы» как на советские, так и американские деньги, чтобы народ высказался за ликвидацию СССР, однако добиться этого не удалось, большинство советских людей изъявило желание сохранить союзное государство [17].


Примечания

1. Афанасьев А. Он никогда не уходил из России // Комсомольская правда. 1990. 18 сентября.

2. Там же.

3. Медведев Р. А. Солженицын и Сахаров. С.82.

4. Шаханазаров Г. Х. С вождями и без них. М., 2001. С.348.

5. Народное хозяйство СССР в 1990 г. М., 1991. С.17.

6. Сироткин В. Г. Кто обворовал Россию? М., 2003. С.156.

7. Солженицын А. И. Как нам обустроить Россию? Посильные соображения // Публицистика. Т.1. Ярославль, 1995. С.538.

8. Там же. С.539.

9. Там же. С. 539–541.

10. Ленин В.И. — Шаумяну С. Г. 6 декабря 1913 г. // Полн. собр. соч. Т.48. С.235.

11. Солженицын А. И. Как нам обустроить Россию? Посильные соображения // Публицистика. Т.1. Ярославль, 1995. С.543.

12. Там же. С.548.

13. Там же. С.549.

14. Кремлевский самосуд. Секретные документы о писателе А. Солженицыне. М., 1994. С. 10–11.

15. Солженицын А. И. Как нам обустроить Россию? Посильные соображения // Публицистика. Т.1. С. 550–567.

16. Филатов С. А. Совершенно несекретно. М., 2000. С.177.

17. Горбачев М. С. Жизнь и реформы. Кн.2. М., 1995. Известия. 1991. С. 525–529.

Предыдущая | Содержание | Следующая

Спецпроекты
Варлам Шаламов
Хиросима
 
 
«Валерий Легасов: Высвечено Чернобылем. История Чернобыльской катастрофы в записях академика Легасова и современной интерпретации» (М.: АСТ, 2020)
Александр Воронский
«За живой и мёртвой водой»
«“Закон сопротивления распаду”». Сборник шаламовской конференции — 2017